Доколе? Об этом не напишут Эстонские медиа!
Похожие статьи
Вот и добрались мы до обещанного. Сначала анекдот (если кто забыл): над Атлантикой летит самолет, стюардесса демонстрирует пассажирам спасательный жилет и отдельно показывает свисток. “А вот этим свистком вы будете отгонять акул, если случится катастрофа и мы все окажемся в океане”. Старый еврей с пейсами печально смотрит на нее и говорит: “Ох, деточка. Мне, с моим еврейским счастьем, или свисток попадется сломанный или акула глухая”.
Пейсов у меня нет, но счастье совершенно такое же, как у этого старого еврея.
Про вступительный экзамен по химии я уже рассказывала. Теперь надо рассказать про столовую. Нет, даже про столовые.
В студенческой столовой раздатчицы больше всего не любят тараканов и студентов. Тараканов за то, что ходят ногами по блюдам, а студентов за то, что экономя оставшиеся от стипендии копейки, студенты берут исключительно гарнир и еще просят сдобрить подливой на халяву.
Ах, гарнир, сколько студенческих желудков ты накормил. Картошка вареная, картошка пюре, перловка, макароны короткие гофрированные, макароны длинные, разбухшие, как солитер, – все годилось. Мы были не капризны, с подливой могли съесть что угодно. Как сказал тренер по волейболу одной из наших студенток: “Раз ты в столовой питалась, тебя никаким ядом не убьют”. А уж если вдруг давали гречку, то можно было даже за добавкой подойти. Гарнир – король студенческого стола.
Но раз в месяц студент гуляет и берет мясо. Это день стипендии.
Вот и мы с моей подругой Леной Волковой, используя законное “окно”, пустую пару между лекциями, согласно решаем посвятить время радостям желудка. Мы получили стипендию. Мы при деньгах. Мы властелины мира по ощущениям и по приятной толщине кошельков в кармане.
Поэтому мы не спешим. Уже почти все разошлись по аудиториям, остались лишь пара человек, заканчивающих обед, а мы важно, получая удовольствие от предвкушения, выбираем, чего бы нам со вкусом пожелать. Лена предлагает рубленые котлеты. Фу, ну как можно так принижать редкие моменты счастья. Я не согласна. Мы не станем брать котлеты, мы возьмем антрекоты в соусе с картофельным пюре и вкусим сего божественного нектара, пока не захлебнулись голодной слюной.
Берем. Платим в кассу какие-то невероятные деньги и радостно несем подносы к столу. Запах великолепен. Вооружаемся ножами и вилками, смотрим друг на друга со счастливым выражением лица. Приступаем.
Лена отрезала кусочек от своего мяса, обмакнула в соус, сверху положила пюре и отправила это сооружение в рот. Я отрезала кусочек от своего… нет, не отрезала, попыталась отрезать. Потому что мясо не резалось. Его не только нельзя было разрезать, его невозможно было даже поцарапать. Передо мной на тарелке, залитая вкусным соусом, лежала натурально резиновая подошва от старой галоши.
Отчаявшись отпилить кусочек, я украдкой подтянула мясо ко рту и попыталась отгрызть – наивная! – чтобы совладать с этим куском, нужны были волчьи челюсти, да и волк бы подавился, наверное. Вот и пообедала. Я была готова разреветься от голода, досады и разочарования. Благородная моя подруга разрезала свою порцию пополам и поделилась мясом. Ладно, хоть пюре было вкусное.
Пару дней спустя мы, уже не доверяя собственной столовой, решили сходить в столовую одного из институтов Тимирязевки. Тимирязевская Сельскохозяйственная Академия. Потрясающий по размеру ВУЗ. Ему принадлежал Тимирязевский лес (преогромный лесопарк напротив нашего института), ему принадлежал Байкал и Ботанический сад, ему принадлежали опытные делянки, целые поля, внезапно обнаруживающиеся посреди столицы. Как-то случайно нас занесло из любопытства на эти поля. Чисто степь да степь с васильками во ржи.
Там были скрытые от постороннего глаза конюшни, стойла для крупного и мелкого рогатого скота, птичники, пруды. Сельскохозяйственная она и есть сельскохозяйственная. Колхоз посреди Москвы. При таком размере ВУЗа факультеты и институты были порядком разбросаны один от другого. И у каждого института имелась своя столовая. Вот и мы пошли в столовую ближнего к нам факультета. Кажется, это было что-то вроде Гидромелиорации или гидротехники. Но не суть. Мелиораторы питались богато. Просторное помещение. Гораздо больше нашей столовки.
Мы подходим к прилавку с предлагаемыми блюдами. Лена усматривает рубленые котлеты и предлагает взять их. Я, из свойственного мне упрямства, (ничем не обоснованного, кроме закона больших чисел “Бомба в одну воронку два раза не падает”), настаиваю на антрекотах в соусе.
Лена (святая душа) не спорит. Мы берем антрекоты, и перед самой кассой подруга моя говорит: Погоди, – и переставляет со своего подноса тарелку с мясом на мой, а мое забирает себе.
“Так будет вернее,” – говорит она, и я с ней соглашаюсь. Действительно, так будет вернее.
Сели за стол. Лена посмотрела на меня, предлагая начинать. Я ткнула мясо вилкой и начала резать. О боги Олимпа. Мясо не резалось. Чем энергичнее я орудовала ножом, тем больше кусок елозил по тарелке, угрожая выплеснуть соус на стол. Подошва подошвой. Если бы это был не другой день, не другая столовая, не другой, в конце концов, институт, я бы могла предположить, что этот кусок многоразового использования был нарочно прибережен для меня с далеко идущей целью.
Лена робко посмотрела на свою тарелку, коснулась ножом мяса и легко отрезала кусочек. Это мясо мы тоже поделили. В дальнейшем я предпочитала уныло жевать рубленые котлеты, чем облизывать подошвы. Так что анекдот оправдался на сто процентов: и свисток сломанный, и акула глухая.
Но это была еще не трагедия. Так, просто неприятность. Я не осталась голодной и не сильно пострадала материально. А вот история с Ваней-в-кубе и темой, которую он забыл нам прочитать, вот где развернулась трагедия.
Надо сказать, что группа у нас была сильная, много отличников. Это просто, чтобы обрисовать ситуацию. А отличник – это не просто хорошая успеваемость, но и дополнительные 5 рублей к стипендии. А дополнительные 5 рублей к стипендии – это очень много удовольствий в студенческой жизни. Стимул хорошо учиться был.
И вот к зимней сессии мы получаем список вопросов по физике, которые будут на экзамене. И мы в наших конспектах не находим одного вопроса. Мы начинаем бегать, как потревоженные муравьи, от одного к другому с однообразным: “У тебя эта тема есть?” – “Нет!” – “И у меня нет”.
Этой темы нет ни у кого. Этого не может быть, потому что хоть один человек из всего курса должен был посетить эту лекцию. Этого не может быть, но это есть. Как так получилось – неведомо, но Ваня-в-кубе нам эту тему не дал. Но для себя решил, что дал. Мы усиленно ищем, спрашиваем у старшего курса (бесполезно, они уже не помнят такого, да им и неинтересно), роемся в книгах. Пусто-пусто.
Последняя надежда. Консультация перед экзаменом. Мы говорим: Вы нам не дали тему “Потенциальная функция тока в векторном поле” (до сих пор, гадство, помню название!) Ваня-в-кубе решает, что веселые студенты решили его разыграть. Мы впервые услышали, как он смеется и даже шутит: “Может я – не я и фамилия моя не Иванов?”
Но нам не до смеха, мы стоим на своем, и Иванов начинает злиться. Мы упрашиваем его дать нам эту тему сейчас хотя бы вкратце. Но препод, косвенно обвиненный в забывчивости и не желающий этот факт признавать, сопротивляется. Мы все дружно несем ему свои конспекты, предъявляем лекции, даты и пытаемся доказать, что все в конспектах у всех студентов идет подряд и там нет никаких лакун.
Иванов, кажется, начинает верить, но ему уже попала вожжа под академическую мантию, поэтому он не намерен сдаваться. На все наши просьбы, мольбы, уговоры и возмущения он заявил: Ищите сами. Кто найдет, тот получит экзамен автоматом. – И закрыл консультацию.
Замечательно. А где искать? Мы полночи потратили на повторное перелистывание двух томов учебника по физике и ничего не нашли.
Тяжко вздыхая, пошли спать.
А теперь внимание. Как говорил Гоцман “Картина маслом”. Утром я явилась на экзамен самая первая. За час до начала. Остальные стали подтягиваться позже. Первый вопрос: “Ты нашел?” – “А ты?” – “И я нет”.
Наконец появился Иванов, неприветливый, сосредоточенный. Мы поздоровались, он, кивнув в ответ, отпер дверь и скрылся в аудитории. Билеты раскладывал.
Открыл дверь. Впустил первую четверку во главе со мной. Я первая подошла к столу с почти тридцатью билетами, я первая взяла из этой девственной кучи билет. Я перевернула билет – и свет померк перед моими глазами. Из порядка тридцати билетов с почти шестьюдесятью вопросами я вытянула то самый единственный билет с тем самым единственным вопросом, которого он нам не дал и которого я не знала.
Ну и как это называется? Мое супереврейское счастье? Все, что я могла выдавить: “Вы нам этот вопрос не давали”. Ваня-в-кубе буркнул: “Выводите”. Что я могла вывести и из чего? Вот прямо “Потенциальная функция тока в векторном поле” – это же мое настольное чтение и живой интерес. Накарябала там что-то. Первый вопрос ответила, задачу решила. Поставил он мне “хорошо”, и осталась я без повышенной стипендии на целый семестр. Несправедливо, я считаю.
