Доколе? Об этом не напишут Эстонские медиа!
Похожие статьи
Портрет образцового русофоба в историческом интерьере или приключения маркиза де Кюстина.
Записки приглашённого в 1839 году в Россию французского маркиза де Кюстина стали классическим образчиком русофобии и заказных акций по демонизации стран-соперниц в глазах международной общественности. О личности же этого проходимца известно мало и это не случайно. А был он, на самом деле, содомитом, нанятым спецслужбами недругов России… А в их числе был и мстительная, поделом униженная Франция, коварная Британия и тайный недруг Австрия.
Русская разведка только начинала свою деятельность по линии «мероприятий влияния», не имела опыта в этих делах по линии тогдашних СМИ и именно её резидент решил пригласить в Россию известного «блоггера» де Кюстина для того, чтобы он поучаствовал в нейтрализации начавшейся во Франции целенаправленной, тотальной и долгосрочной русофобской кампании второй половины 1830-х – 1840-х годов. При том, что правивший во Франции король Луи Филипп I Орлеанский Бурбон, колонизатор Алжира и англофил, ненавидел Россию и лично Николая I. Французская спецура умело подставила де Кюстина русским… В результате, за русские же деньги разведки недружественных стран провернули свою операцию по дискредитации России.
Бисексуальный «блоггер» первой половины 19 века маркиз Астольф де Кюстин родился в марте 1790 года во французской новоаристократической семье. Его дед по отцу – дивизионный генерал маркиз Адам Филипп де Кюстин прибрал к рукам пару фабрик, разбогател, но был впоследствии казнён (1793) на гильотине. В 1792, командуя французскими частями вогезов (добровольцев-ополченцев) на Рейне, он занял Шпайер, Вормс, Майнц и Франкфурт, но пруссаки быстро заставили его оставить два последних города. Де Кюстина вызвали в Париж и обвинили в измене, которая там, действительно, судя по обстоятельствам дела, произошла в пользу австрийской разведки. (Запомним эту деталь – австрийской. Случайно ли впоследствии австрийский министр иностранных дел и изощрённый подлец Меттерних, сам получавший деньги от многих разведок, включая одно время и Россию, предлагал у себя службу внуку генерала – «блоггеру» де Кюстену?). Однако, всё обошлось, обвинённый Конвентом в том, что не приложил должных усилий для удержания Майнца, генерал де Кюстин всё же был оправдан, благодаря заступничеству Робеспьера. Уже в следующем 1793 году де Кюстин настолько плохо спланировал действия французов в битве у Рейнцаберна, что французские вояки в суматохе перестреляли друг друга. Генерала снова обвинили в измене и арестовали. Чрез несколько дней французский гарнизон Майнца капитулировал и Валансьен был потерян. Робеспьер на этот раз генерала не защищал, тот был казнён 28 августа 1793.
Сын генерала и отец будущего «блоггера» Рено-Луи-Филипп-Франсуа (все звали его просто Арманом) тоже был казнён на гильотине, но несколько позднее, в январе 1794, как сообщник уже ранее гильотинированного генерала-отца.
Мать Астольфа, «пышка» Дельфина, урождённая графиня де Сабран, известная по всему Парижу во времена замужества своими любовными похождениями «направо и налево», была заключена в тюрьму Сент-Пелажи в связи с делом мужа, а затем она была сослана в кармелитский монастырь за попытку бегства в Пруссию, куда уже успела сбежать её мать. Благодаря соблазнённому ею тюремщику и комиссару Комитета общей безопасности, бывшему каменщику по имени Жером, она сумела избежать судьбы мужа и свёкра. Пока Жером спасал Дельфину и полгода кормил её маленьких детей, живших с нянькой Нанетт, сама заключённая успела завести роман с другим тюремным сидельцем – генералом Александром де Богарне, первым мужем будущей жены императора Наполеона Бонапарта Жозефины Богарне… Генерала казнили, но знакомство двух дам состоялась, и они прекрасно друг друга дополняли, как два сапога пара.
Позже Дельфина была любовницей самого известнейшего ультрароялиста виконта Франсуа Рене де Шатобриана, любимца Людовика XVIII, дипломата и писателя (!), в скором будущем пэра Франции (1815), который содержал Дельфину со всей семьёй и имуществом, а в фамильном замке де Кюстин, в Ферваке, писал и зачитывал по вечерам своих «Мучеников», отдыхая от дел международной политики и разведки…
В 1811 году Астольф отправился в путешествие по Германии и Швейцарии, продлившееся три года. Источники финансирования его географического любопытства, конечно, неизвестны. Но о них можно догадаться с учётом положения мсье Шатобриана в государственной иерархии Франции… Значительно позднее де Кюстину удалось вернуть часть имущества семьи, чтобы зажить безбедно.
После «100 дней», вторичного падения Наполеона в 1814 году и возвращения Бурбонов к власти, говорили в салонах, мадам Дельфина постаралась определить сыночка в армию. Будучи приближенным Луи XVIII (дядя Кюстина по матери – Эльзеар де Сабран служил в гвардейском корпусе телохранителей Людовика XVI), он состоял во французской армии в чине майора. Астольф пробыл среди вояк лишь несколько недель и был отправлен в отставку по причине неспособности к военному служению. Якобы тогда мать упросила самого премьер-министра Франции Шарля-Мориса де Талейран-Перигора взять Астольфа к себе на службу. Кюстин состоял при Талейране в дни Венского конгресса (осень 1814 – лето 1815), на котором определялись границы большинства современных государств и при ведущей роли российского императора была созданная первая в Европе система международной безопасности. Это участие создавало молодому человеку имидж талантливого дипломата. В действительности же Талейран не был им не доволен и постарался поскорее избавиться от … чужого надзирающего ока. Ведь для нужд французской разведслужбы Астольф вполне сгодился…Не трудно догадаться, что за протекцией к Талейрану стояли вовсе не мифические просьбы лёгкой на связи матушки, дружившей с супругой к тому времени низложенного Бонапарта, а скорее всего настоятельное пожелание французской спецуры.
Как бы то ни было, но именно в дни Венского конгресса де Кюстин успел обрасти литературными связями, что для осведомителя, вращавшегося среди переговорщиков, было не сложно. Маркизу удалось познакомиться и даже подружиться с талантливым поэтом из немецких евреев, но прохиндеем по жизни Генрихом Гейне, с писателем Карлом Августом Фарнгаген фон Энзе и его женой, одной из первых в истории писательниц-евреек Рахель Фарнгаген фон Энзе. Кстати, здесь следует отметить примечательно, что всю свою жизнь де Кюстин искал контакты прежде всего с еврейской диаспорой в странах пребывания. Ну, а счастливое знакомство с блистательным и влиятельнейшим немецким гением Гёте было редкой удачей. С таким носителем секретной информации и авторитетом международного масштаба стремились завести отношения многие. Но удавалось избранным, как, к примеру, резиденту русской разведки Фёдору Тютчеву, известному как поэт-классик русской литературы. Здесь же надобно знать, что занятия литературой было, пожалуй, вообще единственной возможностью интеллектуального самовыражения, что и предопределило удивительный культурный феномен – огромное количество деятелей, известных всему миру писателей и поэтов того времени, трудились кадровыми сотрудниками в …спецслужбах своих стран. Особенно, во внешней разведке, которая как раз и отличалась всегда высокой степенью образованности сотрудников, их большим интеллектуальным потенциалом и набором необходимых личных качеств для расположения к себе перспективных источников информации, либо для проведения операций влияния путём интриг или акций диффамации (по-простому говоря, акций компрометации и демонизации). Естественно, осведомителям (не кадровым сотрудникам) этих служб пребывание на государственной службе часто было помехой.
Свободный от какой-либо формальной службы по чинам, маркиз т.с. «увлёкся» путешествиями и писанием рассказов о местах, где побывал. Видимо, с лёгкой руки того же Шатобриана, которого тогда уже ждала блистательная карьера посла и министра иностранных дел Франции. Кстати, именно Шатобриан назвал впервые Британию «коварным Альбионом».
В общем Астольф стал, в конце концов, вполне добротным очеркистом-журналистом, хотя до высокого уровня писателя так и не дорос. Под работу по «коварному Альбиону» у него было много английских дружков типа Сент-Барба, тоже осведомлённых о делах в британских коридорах власти и специфичных в личных пристрастиях.
В первые годы «привольной жизни» де Кюстин путешествовал по Швейцарии, Англии, Шотландии, по исторически православной Калабрии на юге Италии, будучи финансируем из неизвестных источников. Однако, обесценившийся к XIX веку титул маркиза (аналог маркграфа) всё же был хорошим прикрытием и мало у кого возникали вопросы в части материального положения де Кюстина, который был, к слову сказать, всё же нищебродом и никаких денег вне службы вряд ли имел, что следовало поправить хотя бы выгодной женитьбой…
К началу 1820 годов, на время подавив в себе сексуальные предпочтения, Астольф женился на Леонтине де Сен-Симон де Куртоме, с которой прожил аж целый год в браке. В 1821 году добрая и милая по натуре аристократка Леонтина была круглой сиротой, но имела солидное состояние. Правда, явно была склонна к фатальной в то время чахотке. Тем не менее, свадьба состоялась 15 мая, а через год, в июне 1822, родился сын Ангерран. Однако, заложенное природой порченное семя всё же прорастало и крепло, и наш антигерой …сбежал на три месяца в Англию с неким молодым англичанином Эдвардом Сент-Барбом из Гэмпшира, с которым познакомился тем же летом во время одной непродолжительной поездки в Великобританию. Оный джентельмен был на четыре года младше маркиза и никакого состояния не имел. Вот и стал маркиз т.с. патроном. Забегая вперёд скажем, что эта неразлучная сладкая парочка прошла вместе все последующие годы до самой кончины де Кюстина в 1857 году. Сент-Барб даже дружил со всеми любовниками Астольфа. Правда, поговаривали, что на публике Кюстин был главным, но за закрытыми дверями становился т.с. пассивным…. В любом случае, даже его домашними делами занимался Сент-Барб. Напомним, что в первой половине 1835 года переехал в дом де Кюстина нищий русофоб, бисексуальный польский граф Иганций Гуровский, где и оставался на его содержании много лет, которого впоследствии, кстати, при самом активном участии де Кюстена, удалось женить на …представительнице испанского дома Бурбонов. Так королевская семья Испании «обогатилась» польской кровью. Склочный Париж быстро переименовал «дом де Кюстина и Сент-Барба» в идиоматическое «menage a troisa» – «жизнь втроём». Русский разведчик тайный советник Я. Н. Толстой докладывал из Парижа шефу Третьего отделения Его Императорского Величества Канцелярии (орган внешней разведки и контрразведки империи) графу А. Х. Бенкендорфу: «Этот г-н Гуровский внушил г-ну де Кюстину гнусную страсть; он жил в его доме, распоряжался всем, как хозяин, и всецело подчинил покровителя своему влиянию: здесь его прозвали маркизой де Кюстин…».
Возвращаясь к началу 1820-х годов, трудно сказать, что стало причиной последовавших событий, но известно, что один старый аббат, воспитатель дяди матери, доживавший свою жизнь в семействе де Кюстина, перед самой кончиной 6 января 1823 года проклял всю эту фамилию. По предположениям самого Астольфа, сбрендив от его выходки с англичанином. Короче говоря, началась череда смертей…
Через полгода от чахотки преставилась Леонтина, затем подвинулась рассудком и умерла кормилица сына Ангеррана, потом следом отошла старая приживалка из подруг матери. В первых числах января 1826 года неожиданно скончался малыш-сын Ангерран. Дельфина де Сабран через несколько месяцев последовала за внуком…
Тонкая душа Астольфа была потрясена уже первыми смертями, как он сам утверждал, и ему окончательно опротивели женщины. Нищего англичанина Сент-Барба ему стало мало. Вскоре, по своему странному влечению, пошёл Астольфушко по … солдатушкам. 28 октября 1824 года стало датой знаменательной. В тот день Астольф обрёл, в буквальном смысле, приключения на свою… А именно, на него было совершено жестокое нападение товарищами одного армейского артиллериста, с которым было назначено личное свиданьице. Маркиз был зверски избит, раздет догола и в оном виде обнаружен патрулём в бессознательном состоянии в грязной придорожной канаве. Короткое расследование и …репутация де Кюстина была в французском свете безнадёжно испорчена. Ведь преступников нашли, один из них осведомил дознавателей, что (цитирую!) «избитый – педрила и получил поделом». Кстати, виновных отпустили… Дело попало в газеты.
Однако же, разразившийся скандал вовсе не означал, что Астольфа нельзя было использовать в прежних целях спецслужбы за пределами Франции… Налаженный механизм обретения контактов с еврейской диаспорой, разбросанной по всем странам, с её сплчённостьюдаже на международном уровне, а также особость личных пристрастий давала необычные, но весьма эффективные возможности для выполнения возложенных задач. Особенно в странах, где гомосексуалисты тщательно скрывали свои наклонности, тихо между собой т.с. общались и это «братство» для его участников бывало посильнее любви к отечеству, о чём хорошо знают историки спецслужб, которые этим пользовались в своих вербовочных целях с незапамятных времён, и до сих пор успешно пользуются. Случайно ли совсем недавно британская внешняя разведка МИ-6 публично провозгласила свою особую расположенность к «ЛГБТ» и даже подняла на флагшток розово-голубо-белый «стяг» перед своей лондонской штаб-квартирой… Мол, давайте к нам, служите нам, – прозрачно проглядывают за этим зазывной акцией мотивы тамошних «мастеров кинжала, но уже без плаща»…
В России даже либеральные круги отнюдь не отличались терпимостью к тогдашнему «ЛГБТ», что не могло понравится де Кюстину, и он потом с особым пристрастием живописал не существовавшие российские «ужасы» в своём пасквиле «Россия в 1839 г», в которой и объявил Россию «тюрьмой народов». И это при том, что Западная Европа уж точно всегда была «кладбищем народов»…
В своих «Мемуарах» его современник французский писатель Филарет Шаль, характеризуя де Кюстина отмечает ловкость, даже высокий профессионализм в общении с людьми, но завершает всё это любопытным примером: «… Графиня посмотрела на свою ручку и легонько тряхнула ею: “Бедняга маркиз, – сказала она, – он очарователен, но я терпеть не могу его рукопожатий. Они мне отвратительны”. – “Отчего же?” – “Его рука не жмёт, а липнет”. – “Он говорит великолепно, его речь – истинный фейерверк”. – “Который тонет в воде, – продолжила графиня. – Тут такие печальные глубины, такие тёмные пропасти! Это Кюстин”. – “Ах вот оно что!” – произнёс я. Услышав моё восклицание, графиня улыбнулась».
Как же так! Как этого педрилу русофоба пустили на Русь-Матушку! Не иначе как гомики масоны, а может и Его Величество тоже.. того ну, полноприводный?