Доколе? Об этом не напишут Эстонские медиа!
Похожие статьи
Этой публикацией мы открываем цикл рассказов Лены Кютман о военном детстве своей мамы. Появление первой части мы приурочили специально к 22 июня, в День памяти и скорби. В день начала Великой Отечественной войны.
Предисловие
Для чего я пишу воспоминания о маме? Первое и главное, для истории семьи. Сейчас нашей сытой молодежи ничего не нужно. Я не вправе судить. В их возрасте была такая же, но уверена, если они действительно наша порода, пройдут года, и они будут пытаться искать древо, как пыталась искать его я.
Но корни по маминой линии, к сожалению, начисто стёрты войной. А так же непростительно потерянное время, живя в разных государствах, явилось неким затруднением выяснить происхождение её рода. И, увы, повлиять на скорость старения простой человек ещё не научился.
Вторая причина воспоминаний это сама жизнь, она наша большая школа. Читая мемуары великих и простых людей, мы чему-то учимся, узнаём что-то новое и необычное, чего самим не довелось пережить. У меня было, что рассказать, хорошее, плохое, коснуться души, пройти по нервам, поделиться не своим, но опытом.
И мне нравится писать, обмениваться мыслями, сопереживать, обсуждать. Таким образом, воскрешаю добрую память о маме, о своих родителях, семье.
Благодарна тем, кто читает, это невероятно вдохновляет. Спасибо вам!
ДЕТИ ВОЙНЫ
Часть первая. Моя мама. Детский дом.
Много воды утекло за эти годы, заросли окопы, исчезли пепелища, выросли новые поколения, умирают свидетели того ужаса. Эта война принесла много горя не в одну семью, а точнее сказать, вряд ли можно найти семью, которую бы эта страшная война обошла стороной. У кого-то погиб отец, брат, муж. Жены, матери сражались в тылу с голодом и лишениями, у детей забрали детство. Стать взрослыми им пришлось очень рано. И дело даже не в том, что им приходилось работать наравне со взрослыми. Эти дети пережили смерть близких, голод, холод, страх.
Воспоминания моей мамы о военных годах не могут быть чёткими и конкретными, но то, что запомнил её детский мозг, я хочу передать здесь. Я взлетаю к потолку и сильные мужские руки ловят меня и снова подбрасывают, мимо пролетает электрическая лампочка без абажура, и так много раз. А потом он садил меня на колени и долго гладил по голове щеткой, волос у меня не было,чтоб не заедали вши нас стригли, но было так уютно на его руках, что я засыпала. Возможно, и скорее всего, это был отец, которого я не помню.
А потом нас, всех детей, больших и маленьких, усадили на сани и повезли в ночь, была лютая зима. Дальше был детский дом. Нас с сестрой определили в отдельную комнату и еду подавали в окошко на двери. Так понимаю мы были больны, чем – не знаю. Сестру я кормила сама, но почему то она не глотала и во рту у нее уже были черви. Когда она умерла и сколько я лежала в обнимку с ней, я не помню. Помню, как вцепилась зубами в ногу мужчине в белом халате, когда они пришли забирать её, как орала, брыкалась, как впервые за непослушание посадили в тёмную комнату.
А позже привели в огромный зал, где было очень много кроватей и детей. Я была не послушной, дралась, огрызалась и ненавидела людей в белом. В той тёмной комнате я была через раз, это была прачечная в подвале и там жили крысы. Один раз про меня забыли, не пустили на ужин, и я всю ночь пыталась спастись от крыс вскарабкавшись на трубу к маленькому окошку, ногой спихивала подбиравшихся ко мне друг по дружке огромных со светящимися глазами крыс, криков моих никто не слышал. Так продолжалось до рассвета. Меня обнаружила нянечка. Позже того воспитателя, я не видела.
Помню постоянно хотела есть, это желание было настолько сильным, что невозможно было думать ни о чем другом, только о еде, о её добыче. Как оказалась коза возле нашего детского дома я не знаю, но я высасывала ее молоко, как только появлялась эта возможность. Потом коза пропала, и мы щипали траву во дворе детского дома. Она не успевала расти. А ещё помню, как военнопленным немцам мы копали червей, чтоб они принесли нам горсть макарон. И они приносили, и не только макароны, бывал и крошечный кусочек сахара.
Ещё помню, как бегала к безногому военному, потому что он очень интересно рассказывал про свой дом, семью и угощал меня каким то очень необычным вкусным сухим мясом. Но когда увидела маленькие шкурки сушившиеся у печки, больше я к нему не бегала. Это были шкурки крыс.
Когда мы достигли возраста, что могли работать, нас отправили на военный завод. И тогда начался АД… Но это уже другая история.
