Доколе? Об этом не напишут Эстонские медиа!
Похожие статьи
Я помню в университете у нас был курс Введение в источниковедение. Это был полезный, хотя и очень занудный, курс (спасибо, доцент-эмеритус Эдна Вайгла), который давал базовые представления о поисковых методах и технологиях, то есть об эвристике. Из этого курса я узнала два основных правила эвристики:
– важнее не знать что-то, а знать, где это найти,
(так же, как в жизни важнее не иметь, а знать, где взять в нужный момент)
– библиографии (поисковики) имеют уровни обобщения-детализации, это, собственно, фильтровальная лестница.
Библиография — это список книг по какой-то теме. Библиография первого порядка — список книг по конкретной теме, библиография второго порядка — список библиографий по какой-то теме, библиография третьего порядка — список библиографий библиографий, а до четвертого уровня, думаю, еще никто не поднимался кроме самого преподавателя Введения в библиографию. В сущности, эту систему фильтров можно легко перенести на всю информацию, которая нас окружает и в нас циркулирует (эту среду мы называем семиосферой вслед за Юрием Лотманом). Это поисковая система хорошо упорядоченного гипертекста с хорошо отлаженной навигацией.
С точки зрения теории коммуникации каждый участник этого процесса представляет собой приемник и передатчик информации, то есть фильтрационный клапан на информационном потоке. Участники коммуникации могут представлять собой общности разной степени и уровня организации, образуя тем самым фильтры более высокого уровня обобщения.
С информацией ровно то же, что с физической пищей, надо очень хорошо разбирать, что и сколько потреблять, чтобы выжить и выжить качественно. Грязная информация наносит такой же вред организму, как и грязная вода и еда. В эпоху очень грязной информационной среды, в ситуации информационного потопа, каждый приемник должен устанавливать свои дополнительные собственные фильтры, потому что общественные фильтры не действуют. Многие устанавливают фильтры такой степени непроницаемости, что полностью теряют ориентацию в сложном меняющемся окружающем внешнем субъекту мире. Это путь комфортный, но гибельный. Тут нужно точно знать, не только, какую информацию ты потребляешь, но и как устроен и настроен твой собственный фильтр понимания. Чтобы качественно фильтровать, надо знать устройство фильтра — кодирующего-декодирующего механизма нашего сознания.
Чтобы установить собственные фильтры, нужно понимать, где и в каком виде содержится та или иная информация. Нужно читать упаковки, отслеживать производителя, сверяться с собственным разумением и обмениваться опытом с проверенными собеседниками. И постоянно подходить критически и даже с подозрением к каждому продукту и его рекламе. Особенно если вам пытаются что-то втюхать с широкой улыбкой для вашего же собственного блага. Особенно если вам обещают при этом максимальный эффект при минимальных затратах. Наше самосознание должно сопротивляться вредной информации, иначе сам не заметишь, как запоешь петухом. Этот постулат можно переформулировать так: сопротивляться следует всему, что не есть истина. Нам нужно выбрать из всего потопа только то, что подлинно нужно, отринув все вредные сопутствующие фракции. Иными словами, профильтровать базар, отделив зерна от плевел, руду от шлака, золото от песка. В настоящий момент я бы весьма рекомендовала даже последующую возгонку и дистилляцию информации, чтобы увидеть суть, тогда именно суть станет понятна при любом первом же информационном вбросе.
Что это означает на практике? На практике это означает серьезную умственную работу по последовательному встраиванию любого инфо-повода в как можно более полную и широкую общую картину происходящего в максимально отдаленной перспективе. Надо стремиться разглядеть в каждом бите информации все возможные источники и последствия. Я говорю об идеальной модели в данном случае, но то, что идеал недостижим, не должно нам мешать к нему стремиться, попутно открывая все новые идеалы.
Именно поэтому я рекомендую всем потребителям информации активно пользоваться для навигации по семиосфере источниками второго и третьего порядка, то есть аналитическими обзорами информационных источников по вашей теме. Будем называть эту систему уровнями информированности — иерархией доступа к наиболее полной картине происходящего. Всю картину не видит никто, тем более, что она постоянно меняется, но приблизиться к наиболее общему впечатлению все же можно, а если еще и знать правила эвристики, то есть герменевтики и уликовой прадигмы, то можно достичь максимально возможной для нашего вида адекватности понимания происходящего.
Я хочу особо подчеркнуть, что простым потреблением информации без опыта ее анализа хотя бы второго уровня, то есть обзора источников информации по вашей теме, невозможно выработать персональные критерии оценки, то есть отбора полезной и ценной для вас информации. Нужно не только потреблять, но и слушать отчеты о потреблении других, чтобы понять, что подходит именно тебе. Только сравнение множественных позиций и интерпретаций поможет выработать персональную позицию, которая отличает эксперта от бессознательного потребителя. Именно сопоставление разных позиций и является осознанным мыслительным актом.
Это качество или умение воспитывается только в человеческом обществе и то далеко не всегда. Никогда зверь не встанет на точку зрения животного другого вида, хищник не пожалеет свою жертву, а человек может понять и пожалеть не то, что другого человека, а самую маленькую букашку у себя под ногой. То есть представить себе, каково вот этой букашке, а если бы тебя так? Эта мыслительная процедура рождается из мизансцены, которую каждый мысленно мгновенно проигрывает у себя в сознании, меняясь ролями. «Принц и нищий» Марка Твена — очень умный и точный текст не хуже Шекспира. В этой игре под названием жизнь только человеку дано перевоплощаться сознанием в самые немыслимые формы. И важно то, что это свободно управляемый процесс, а не раз и навсегда заданные метаморфозы бабочки. Метаморфозы животного — это жесткая и нерушимая программа, а метаморфозы личности — это творческий процесс саморазвития, состоящий в непрерывной серии выборов. Осознанных выборов, если у личности есть достаточный доступ к источникам и библиотекам уже накопленного знания. Чем раньше, тем лучше. Но лучше поздно, чем никогда.
Человеку разумному необходимо критическое мнение другого разумного человека, чтобы понять, насколько разумно свое. Процедуру сверки собственной адекватности можно назвать «герменевтическим кружком» в параллель большому термину «герменевтического круга». Герменевтический кружок — это первичный оборот понимания в коммуниикации с собеседником, то есть первичное взаимопонимание. Оно возникает только при обоюдном желании понять друг друга в равноправном продуктивном диалоге. Диалог — начальная, первичная ступень осмысленной коммуникации, до этого следует говорить только об обмене сигналами. В диалоге происходит так называемое приращение смысла – рождение нового из как минимум двух уже бывших, оно же – понимание. Эту модель смыслопорождения древнегреческие философы описывали как Самовозрастание Логоса. Мы же должны уточнить — самовозрастание возможно только в диалоге.
Удивительно то, что в отсутствие живого собеседника можно воспользоваться его интеллектуальной копией, вернее, снимком, например, зафиксированным методом Гутенберга в книге. Но вот диалог между двумя копиями возможен уже только при посредничестве живого связующего сознания. Нужно чье-то живое желание найти собеседника пусть даже и в дигитальной копии. Таким образом, мы снова возвращаемся к истоку — причине диалога, а значит и развития — эволюции. Эта причина — желание хотя бы одного из участников понять другого. Это желание первично, так что незачем сетовать, что тебя не понимают, надо попытаться сначала самому понять другого, а там, глядишь, и он тебя поймет в ответ. Такой вот герменевтический кружок начального взаимопонимания. Но с другой стороны, незачем сетовать, если твой импульс остался безответным, увы, он не тому предназначался. Так вот и выясняется, кто собеседник, а кто так — камень придорожный, можно и поговорить, но ответа ждать глупо. Только так теперь и проверяется разница между живым и мертвым, между свободным разумом и безумием, подконтрольным внешним силам. Эта граница проходит между осознанным соучастием в процессе саморазвития Вселенной и инстинктивным следованием внешним непрозрачным указаниям и программам.
Изобретение народами письменности было высокой ступенькой в нашей культурной эволюции, освоение массами грамотности позволило нашей культуре развиваться и далее вплоть до еще одного скачка — изобретения книгопечатания, когда доступ к знаниям любого уровня стал в принципе всеобщим, общечеловеческим. Конечно, мы видим, что далеко не все даже подозревают о той сокровищнице человеческой премудрости (впрочем, как и человеческой глупости), которую подобно медоносным пчелам сносили в информационные соты букву за буквой неустанные писцы и печатники, создавая особую сферу внутри всеобъемлющей Семиосферы, суть, ядро ее содержания. Миллионы безгласных и безвестных личностей пали костьми и рассыпались в прах, подчас совершенно неосознанно работая на одну эту великую цель — накопления бесценного опыта знаний, прожитых множественными поколениями наших предков. «Опыт, сын ошибок трудных». Назовем эту ядерную часть семиосферы Библиосферой по имени Книги Книг нашей культуры.
Чтобы личинка получила доступ к этой сокровищнице знаний, она должна обучиться грамоте. Но и самого доступа мало, нужна карта и навигация, чтобы не потонуть в этом море разливанном прямо у причала. А еще лучше — нужен настоящий наставник, учитель, который научит читать карту и поможет (любя!) освоить навигацию в море зачастую смертельно опасной информации.
К сожалению, доступ к Библиосфере стремительно замуровывается, мы наблюдаем глобальное падение уровня грамотности в населении. Особенно разительно в так называемых «цивилизованных» странах, где кнопочные пульты заменяют всю ранее осознанную интеллектуальную работу подавляющего большинства населения. Люди и их дети в особенности перестают читать и писать развернутые тексты, тем самым утратив прямой, личный доступ к Библиосфере, утратив тем самым возможность проверить добросовестность данных, полученных при помощи кнопки. Тем самым человечество лишается свободы каждого индивидуума форматировать и переформатировать свое сознание самостоятельно, по собственному разумению, основанному на личном умении читать карту и выстраивать лоцию, чему раньше еще и обучали во всеобщей средней школе. А неграмотный человек в современном мире не может расчитывать на личную свободу мнения, это мнение ему будет спущено сверху безальтернативно. Неграмотный автоматически становится рабом обстоятельств, просто потому что неграмотный не может ничем ответить на идеологическое предписание или принуждение, у него нет необходимых для опровержения инструментов, соответственно нет и выбора. Неграмотный обречен действовать по закону стада, потому что самостоятельно проанализировать ситуацию не в состоянии, эту ситуацию ему навяжет тот, кто имеет власть. И чем меньше между конфликтующими сторонами будет слов, чем меньше книг, тем грубее, полнее и безнадежнее будет ничем не оправданное подчинение одних другим.
Я настаиваю на том, что неграмотный человек не способен к анализу высшей нервной деятельности, то есть к анализу явлений культуры. А культура — это питательная среда сознания, мысли, идентичности, это источник вдохновения и развития. Культура — это школа и сад искусств и ремесел. Только вот неграмотных тут всегда кормят самыми помоями, имейте это в виду. Неграмотный не знает, что сотворен таким же богоравным, как и его притеснитель, и никто ему об этом добровольно не сообщит.
А в применении к нашему курсу по осмысленной кинонавигации следует также заметить, что неграмотный человек никогда не сможет выработать хороший вкус в кино, не научится разбираться в кино, потому что научиться декодированию текста можно только на примере печатной книги. Научиться декодировать кинотекст невозможно без освоения словесной грамоты. Даже слушая множественные разборы кинофильмов, невозможно самому научиться разбираться в кино, потому что нет навыка самостоятельной кодировки и декодировки мысли. Именно этому учит литература – словесность, зафиксированная в письменной форме. Если внятное другим слово — это свидетельство разума, то буква — это неопровержимая улика осознанного его применения. Буква способна передавать мысль не только в пространстве, но и во времени. Буква — это главная опора нашей цивилизации, нашей культуры, обеспечивающая объективную непрерывность нашей культурной эволюции. Тот, кто поднимается на уровень буквы, владеет главным кодом нашей цивилизации, основанной и сформированной Книгой. Владеет сам, а не управляется кнопкой извне, кодирующей нехитрое неграмотное дремучее варварское наивное сознание, оперирующее в основном эмоциями и образами, а не интеллектом. Интеллект — это владение кодом — языком. Все прочее — неотрефлексированное досознание.
Именно письменность дает нам возможность обозреть историю нашей цивилизации — эволюцию человеческого сознания — от начала и до нынешней катастрофы. Только книга дает нам возможность видеть всю ретроспективу наших превращений от до-Адама до заката нашей милой старой Европы. Библиосфера — ядро нашей человечности, а грамотность — это код доступа. Если ядро будет невостребовано, если прервется связь с основной базой данных нашей культуры, нас ничто не спасет от полного распада. Ведь, собственно, для чего мы все здесь жили поколения за поколениями? Что от нас остается в памяти человечества? Если очень очень повезет, то разве что маленькая запись в великой Книге Судеб, которую не мы открыли и не мы закроем, но все мы на ее страницах — всего лишь комбинация символов. Кто же все это прочитает? Да и зачем? А ведь даже вовсе безымянные участники этого культурного процесса что-нибудь да внесли в нашу общую среду обитания. И все это зря?!
Это наша общая Книга, люди. Ее пишет каждый рожденный на этой Земле. Неужели она подходит к своему весьма идиотскому концу?
Если конец плох, то надо возвращаться к началу. А Библиосфера открыта для всех грамотных всегда, вечно, сутки напролет без выходных и отпусков, были бы грамотные.
