Доколе? Об этом не напишут Эстонские медиа!
Похожие статьи
Часть 2
Если весна – это время нюха, то лето – это время перетекания нюха во вкус.
С летом в нас входит не просто желание жить, дышать, любить, как это происходит весной, а вкус к жизни, умение в ней разбираться и выбирать только лучшее.
Умение выбирать только лучшее – это право и привилегия лучших. А быть имеет смысл только лучшим. В своей категории, разумеется, ибо объять необъятное нельзя, как учит нас Козьма Прутков.
Что значит лучшее? Для начала это самое настоящее, то, которое полностью соответствует заявленному в описании содержанию. Следует обратить особое внимание на это сочетание факторов, определяющих подлинность: у нас есть описание, которое содержит основные параметры представленного на экспертизу предмета, это описание развертывается, как правило, от слова, которым обозначен предмет. Мы сравниваем значение слова, то есть коллективный образ, с тем предметом, который нам пытаются выдать за то самое, то есть за ту подлинность, которой соответствуют и образ, и слово.
Когда мы произносим слово или комбинацию слов, в сознании каждого участника коммуникации возникает некий образ того, что обозначает это слово. Человечество оттачивало эту связь между условным знаком и неким коллективным опытом, содержащим образ именно этого отныне уже понятия. То есть понимание возникает только там и тогда, где и когда есть умение кодировать и декодировать информацию при помощи некоего единого кода. Понимание — это сознательная, то есть интеллектуальная, то есть аналитическая, процедура, в отличие от восприятия, которому достаточно чувства и эмоции. Конечно в разных сознаниях одинаковые слова дают подчас весьма разные образы, однако владеющим языком считается только тот, для которого каждому слову соответствует коллективно принятый понятийный образ.
Например, понятие «хлеб» предполагает за собой некий коллективный опыт понимания, что такое хлеб и в чем его основные отличия от не-хлеба. В разных культурах этому понятию могут соответствовать вовсе не похожие продукты и слова, но схожим будет место этого явления в культуре конкретного народа. Для понимания языка мало знания грамматических правил словосочетания, для понимания языка важно прежде всего знание соответствий между знаками и реалиями, то есть культура употребления кодов. Мы видим и знаем, что это соответствие чисто условно (хотя можно ли назвать условностью то, что передавалось из уст в уста безотносительно ко всяким условностям), в разных языках оно имеет разное выражение, но принцип остается неизменным – только непрерывное сравнение знака с образом дает нам понимание, о чем идет речь и, соответственно, верно ли сказанное. Мы как бы постоянно сверяемся с языком, когда мы сталкиваемся с реальностью, и именно от этого столкновения рождается истина или ложь. Понимание это и есть умение отличить истину от лжи, подлинник от подделки. И, поверьте, если кто-нибудь перед вами притворяется, что умеет, но при этом не учитывает вашу точку зрения, то есть вас не понимает, не принимает вас за равного партнера по переговорам о том, что есть, а что не есть истина, то это не эксперт, а подделка. И мы помним, что умение различать добро и зло было усвоено нами через вкус, согласно наиболее распространенной мифологии нашего рода, яблока. И поэтому вкус как экспертиза вырабатывается только вместе с развитием речи, никак иначе. Чем грубее речь, тем грубее и вкусы.
Понимание требует недюжинной коллективной и индивидуальной памяти, которая формируется народом и которая этот народ формирует. Только если общество поддерживает эту связь, это соответствие, оно существует как общество, в противном случае оно рассыпается и гибнет по одиночке. Поэтому человеческое племя учит свое потомство своему языку понимания с самого раннего возраста. Это процесс всегда непростой, потому что реалии меняются, а с ними и их знаки и символы, новые поколения всегда понимают старые слова по-новому, однако этот процесс передачи памяти понимания кодов объективен и непрерывен.
В сущности, вот этот коллективный договор и есть условие существования реальности. Реальность не может быть только индивидуальной, она образуется в процессе непрерывной коммуникации всех со всеми, а на высшем уровне эволюции — духовном — реальность равна взаимопониманию всех возможных разных точек зрения. Взаимопонимание это гармония духа и тела в осмысленном восприятии бытия. И не свобода как таковая нужна человеку, а гармония взаимопонимания духа и тела в осмысленном преображении себя и мира. Если свобода мешает гармонии, то такая свобода непродуктивна. Продуктивность важнее свободы в процессе выживания вида, поэтому гармония выше свободы в творчестве. Мы повсеместно видим плоды беспредельной свободы самовыражения постмодерна все более уродливые и разрушительные. Там, где свобода разрушает гармонию, то есть баланс и меру, умирает и само творчество, равно как и его автор — Творец.
А в отсутствие творца исчезает и подлинность она же реальность. Такие дела. Если Автор умер, то и подлинника нет, то есть реальности. Не с чем сравнивать, потому что некому нести ответственность за это сравнение. А нет реальности, нет и вкуса, поскольку именно вкус дает нам самую непосредственную связь с реальностью различения добра и зла. Таким образом ответственность и вкус это две стороны одного гриба, о чем нам опять напоминают классики и даже праотцы и праматери со своим яблоком, куда уж без него. И Ньютону ведь вовремя по голове вдарило яблоком, чтобы заземлился, почуял силу тяготения в один ньютон:) Надкусил яблоко? Изволь отчитаться в надкусанном. Пронесет — не пронесет, лучше бы пронесло кого-нибудь другого, вспомним разные плохие примеры из прошлого. Без памяти поколений можно так и такое понадкусывать, что столько уж одних зубов пообломало. Ответственность же это осознанность, осознанное поведение в весьма разнообразном мире. И вести себя надо в этом мире культурно, то есть осознанно, то есть разумно, то есть ответственно, то есть с пониманием и взаимопониманием, то есть смиренно, но непокоренно. Потому что миру – мир и все такое, но и свою культуру следует отстаивать там, где это необходимо для выживания тебя как ее части.
Таким образом, овладение определенным языком культуры является необходимым условием не только коммуникации, но и (со)творчества жизни, главным условием которой является, как известно, выживание вида. Не особи, прошу заметить всех обособившихся. Особь без культуры ничто.
И в заключение этого очередного витка моего трактата о хорошем вкусе позволю себе привести наглядный пример сравнения по признаку подлинности казалось бы одного и того же действия и вкуса. Лето — это вкус первых ягод, первая из которых — земляника. Как поступает не-эксперт вкуса? Он идет на рынок и покупает испанскую садовую землянику за не очень большие деньги. У не-экспертов есть тоже свои уровни претензий на подлинность, свои категории. Высшая категория – лже-эксперт выпендрежник, который считает себя экспертом на основании того, что может себе позволить по кошельку покупать не то, что всякий не-эксперт, например, только местную кислую и запредельно дорогую землянику, желательно еще с конкретного хутора. А настоящий ценитель настоящего вкуса либо выращивает сам, либо, что еще предпочтительнее, идет в лес собирать маленькую, зато уж неподдельно душистую ягоду в наш настоящий лес, где она растет в естественных условиях.
Настоящий ценитель вкуса знает, что ценно только то, что добыто непросто, не по щелчку пальцев и не при помощи волшебного кнопочного автомата, а то, что выросло у тебя на глазах, у тебя под руками, с твоей помощью и приглядом. Вот тогда ты тоже сможешь отвечать своим опытом за подлинный вкус жизни. Это и есть заземление. Заземление замляникой. Я даже называю это — поклонением землянике. Ведь и впрямь, за каждой ягодкой потянись, каждой поклонись, к каждой наклонись и даже на коленках подползи. Зато уж и дух от нее, и вкус — никакого сравнения с рыночным коктейлем из вони рыбы, асфальта и подгнившиъх на жаре ягод.
