Доколе? Об этом не напишут Эстонские медиа!
Похожие статьи
18-го февраля 1268-го года под городом Раквере (в то время Раковор для русских и Везенберг для немцев) произошла крупнейшая битва русского воинства с западным рыцарством. Незаслуженно забытая в тени своей великой предшественницы, Ледового побоища, Раковорская битва ценою жизни сотен русских приостановила экспансию католического Запада на православную Русь.
Раковорская битва примечательна ещё и тем, что являет собой яркий образец искусства превентивной войны, то есть войны на опережение противника. Если не считать обоюдно-дружеских набегов с целью культурного обмена женщинами и прочими материальными ценностями, то традиционно все войны Руси происходили примерно следующим образом: коварные враги («лыцари» или «бусурмане») вероломно напав на мирно спящие русские земли, захватывали изрядный кусок приграничной территории, забирая в полон народ, грабя и сжигая добро. После этого Русь, естественно, просыпалась, а русские князья, на время забыв о внутренних раздорах, собирали свои дружины с ополчениями и вместе давали отпор неприятелю, после чего тот уходил восвояси.
Конечно, такая тактика была малоэффективна: ведь пока на сборы шло драгоценное время, гибли люди и терялось имущество. Потому с давних киевских времён у русских была выработана своя практика превентивных боевых действий: как только приходила весть об усилении какой-нибудь очередной орды, в Дикую степь спешным порядком выступало сборное войско князей и разбивало «поганых» ещё до их нападения на Русь. Кстати, знаменитое «Слово о полку Игореве» донесло до нас предание именно о такого рода походе.
Однако, чем далее заходила феодальная раздробленность Руси, тем реже стали применять подобную тактику. Большинство князей перестало мыслить о будущем стратегически, переняв принцип «моя хата с краю», а в глубине души даже радуясь бедам соседей. Закономерным итогом всего этого и стало победоносное Батыево нашествие.
Через почти три десятка лет после Батыя и Александра Невского на Северо-Востоке Руси вновь стало назревать понимание необходимости объединения и консолидации усилий в борьбе за выживание. Новгородские и псковские «лутшие люди» прекрасно понимали, что экспансию Тевтонского ордена на Восток можно остановить только военной силой. Желательно на территории самого вероятного противника. Воспользовавшись участившимися случаями причинения обид русским купцам в датском Ревеле-Колывани и договорившись с Тевтонским орденом об его невмешательстве в конфликт, соединённое войско новгородцев, псковичей и владимирцев выдвинулось в ливонские владения датского короля к крепости Везенберг (прежний русский Раковор).
Увы, понимание о необходимости объединения усилий и скорейшего разгрома вероятного соперника имелось и у противной стороны. В то время территория нынешней Эстонии была разделена между Тевтонским орденом, датским королём и рижским архиепископом. Север занимали «мужи короля» Дании, им принадлежали города Ревель (Колывань, ныне Таллин) и Везенберг (Раковор, ныне Раквере), а также все земли от реки Нарова до Рижского залива вдоль южного берега Финского залива на глубину до 50 км. Дерпт (Юрьев, ныне Тарту), Оденпе (Медвежья Голова, ныне Отепя) и Гапсаль (Хапсалу) с окрестностями принадлежали архиепископу Рижскому, а Венден (Цесис), Феллин (Вильянди) и другие области – Тевтонскому ордену.
Ещё со времени захвата в 1226 г. крестоносцами Юрьева, переименованного в Дерпт, ими неоднократно предпринимались попытки подчинить своему влиянию земли, лежащие восточнее Чудского озера и реки Нарова и занимаемые племенами ижора и водь, к тому времени уже православных в большинстве своём. Однако каждый раз при этом они наталкивались на упорное и яростное сопротивление своих русских соседей, Великого Новгорода и Пскова, и походы крестоносцев заканчивалось тяжёлыми военными поражениями (битва под Юрьевом 1234 г., Ледовое побоище 1242 г. и др.). Поэтому очередная попытка продвинуть своё влияние на Восток готовилась особенно хитро и тщательно.
В папской канцелярии возник план нанесения военного поражения Новгороду путём провокации его конфликта с датчанами и последующим вмешательством в этот конфликт Тевтонского ордена и архиепископского войска. После неминуемого разгрома русских сразу должна была последовать серия молниеносных захватов укреплённых пунктов на территории восточнее Наровы и Чудского озера, должных стать новым католическим плацдармом для продолжения натиска на православный Восток.
Таким образом, осадившее Раковор русское войско было атаковано с тыла подошедшими тевтонскими рыцарями. Согласно “Новгородской первой летописи старшего извода”, справа стояли псковичи князя Довмонта, переяславцы князя Дмитрия Александровича и суздальцы князя Святослава Ярославича, слева – войска князя Михаила Ярославича, Константина и Юрия Андреевичей, а новгородцы во главе с посадником Михаилом Фёдоровичем и тысяцким Кондратием “сташо в лице железному полку противу великой свиньи”. Войска сошлись и “бисть страшно побоище, яко не видали ни отцы, ни деды”.
Один из главных действующих лиц русской коалиции – князь Довмонт, героически проявивший себя в Раковорской битве, не был, собственно говоря, русским. Это был литовский князь Даумантас, после гибели великого литовского князя Миндовга вынужденный покинуть Литву. Вместе с семьёй и дружиной он отправился в Псков, где был принят на службу в качестве воеводы.
В результате битвы погиб посадник Михаил “и много добрыхь бояр, и иных чёрных людми бещисло”. Однако “силою креста честнаго и помощью святыя Софья, молитвами святыя владычица нашея Богородица приснодевица Мария и всех святых” князю Дмитрию и русские обратили врагов в бегство, и гнали они их “въ три пути” семь вёрст до города, причём “не мочи ни коневи ступити трупием”. Затем русичи внезапно “узреша иныи полчищ свинью великую”, думали напасть и на них, но было “уже есть велми к ночи” и решили отложить продолжение битвы до завтра. Однако “оканьнии крестопреступници” немцы, “не дождавше света, гюбегоша”. Русское войско, три дня “стояша на костех”, после чего вернулось домой с телами павших.
Немецкая версия Раковорской битвы была изложена в “Старшей Ливонской рифмованной хронике” и в “Ливонской хронике” Германа Вартберга (того самого, что “забыл” рассказать о Ледовом побоище). По словам немцев, они “русских увидели скачущими гордо в землях короля. Они грабили и жгли”. Численность русского войска оценивается, со ссылкой на самих русских, в 30 тысяч, “но кто же их сосчитать мог?”. Против русских из Дерпта выступил епископ Александр со своим войском, а из орденских замков Феллина (Вильянди), Леаля (Лихула) и Весенштейна – отряды рыцарей. Больше всего было “датских воинов” – ведь их земли и разоряли русские. Орденцы встали на левом фланге, датчане – на правом. Дерптский епископ Александр был убит русскими в бою, после чего они были, якобы, обращены в бегство и “много мужей их там полегло”. Но “король Дмитрий был героем”, с пятью тысячами русских он пошёл на рыцарей. У “речки злой” он сшибся со 160 рыцарями Ордена. Эти пять тысяч все как один пролегли, а остальные “бежали… врассыпную”.
За кем же правда? Ответ тут достаточно однозначен уже из того факта, что именно русские смогли забрать своих павших и доставить к себе, где и похоронили, то есть поле битвы осталось за русским воинством. В этом свете становятся понятны похвалы немецкого хроникёра 160 рыцарям у моста, которые, видимо, просто прикрывали отход остальных немцев и датчан. Русские победили, но потери оказались настолько серьёзными, что о продолжение похода не могло быть и речи. Кроме того, враги разграбили и пожгли обозы, где были специально изготовленные орудия для пролома стен каменных крепостей.
После возвращения из раковорского похода русское войско было распущено. Не о каких военных приготовлениях в Новгороде ни одна летопись не упоминает, в новгородской земле воцарилось полное спокойствие, что лишний раз свидетельствует о правильности превентивных военных действий, разбивших врага на его же территории и обеспечивших себе на некоторое время спокойное существование.
О том, где именно произошла Раковорская битва, доподлинно неизвестно. Возможно, что на речке Пада возле Виру-Нигула. Именно там находятся развалины одной из самых древних каменных церквей на территории северной Эстонии – капеллы св. Марии, построенной в память о погибших в Раковорской битве рыцарях. Старожилы Виру-Нигула до сих пор называют это место «злым» или «кровавым».
Желающим углубиться во все перипетии Раковорской войны рекомендуем к просмотру анализ историка-медиевиста Клима Жукова.
Желающие поддержать наш сайт могут это сделать, переведя посильную сумму на счёт Правозащитного центра “Китеж”. Центр находится в списке льготников, поэтому с пожертвований возвращается подоходный налог.
MTÜ INIMÕIGUSTE KAITSE KESKUS KITEZH
EE332200221063236182
Пояснение: annetus
Спасибо Хантсому. Хорошо, если он напишет очерки русской Эстонии, начиная с начала второго тысячелетия, а то и раньше. Русские Эстонии, особенно молодоые русские Эстонии, должны знать не только эстонскую, но и русскую и российскую Эстонию. Тем более второе сознательно замалчивается.