О либерализме советских диссидентов

Напрасный труд – нет, их не вразумишь,
Чем либеральней, тем они пошлее,
Цивилизация – для них фетиш,
Но недоступна им её идея.

Как перед ней не гнитесь, господа,
Вам не снискать признанья от Европы :
В её глазах вы будете всегда
Не слуги просвещенья, а холопы.

Ф.И. Тютчев, 1867 год.

Американский славист и издатель Карл Проффер, гостивший у Бродского в начале семидесятых, был шокирован расизмом и ультраправыми настроениями своего знаменитого собеседника и окружавших его советских диссидентов. «Полушутя Иосиф сказал, что если бы сейчас в комнату вошел негр, он бы его не убил. Однако раньше он цитировал заявление американских правых о том, что превратить Вьетнам в автостоянку было бы лучшим решением для этой страны» – рассказывал он о взглядах будущего лауреата Нобелевской премии по литературе.

В свой книге «Без купюр» Проффер пишет, как ему пришлось схватится с тем же Бродским и переводчиком Андреем Сергеевым: «Позже вечер принимает неприятный оборот. Андрей и Иосиф нападают на нас из-за нашего отношения к войне во Вьетнаме. Как и большинство людей нашего возраста, мы против войны. А они считают, что мы дураки, если не стремимся уничтожить коммунизм везде, где можем. Что до протестующих студентов в Америке – поделом, что их бьет полиция, пусть занимаются своими студенческими делами, а не играют в политику. Этот спор естественно переходит к теме гражданских прав. Андрей и Иосиф в один голос говорят, что протестующие своего счастья не понимают – любой русский был бы рад жить так, как обыкновенный черный американец…».

Современник Бродского, еще один нобелевский лауреат Андрей Сахаров, формально порицал Пиночета, но в личных разговорах недвусмысленно признавался в симпатиях к пиночетовской диктатуре. «В этом письме я ее не защищал. Я защищаю ее за этим столом. Хунта – это корниловский мятеж, только удавшийся. Если бы Корнилов победил, то он расстрелял бы 500 большевиков… Или 10 тысяч, и спас бы 40 миллионов, которых погубили большевики. Корниловский мятеж, к сожалению, не удался» – сетовал этот видный гуманист в задушевной беседе с Виктором Некрасовым, наглядно демонстрируя присущее своей среде лицемерие.

Позиции других культовых фигур диссидентского движения были выдержаны в том же реакционном духе. Владимир Буковский, «диссидент номер один» семидесятых годов, впоследствии уличенный британцами в хранении детского порно, с пренебрежением писал «о какой-то «уилмингтонской десятке», о преследованиях левых в ФРГ и жестоких пытках в Ольстере. А Валерия Новодворская восхищалась последствиями атомных бомбардировок и оплакивала безвременно почивший апартеид, оставив после себя целый сборник людоедских цитат:

Меня совершенно не волнует, сколько ракет выпустит демократическая Америка по недемократическому Ираку. По мне, чем больше, тем лучше. Так же, как меня совершенно не ужасает неприятность, приключившаяся с Хиросимой и Нагасаки. Зато смотрите, какая из Японии получилась конфетка. Просто «сникерс».

История не знает ни одного знакового деятеля советского диссидентского движения, который стал бы защищать после эмиграции гражданские права и демократические свободы на Западе – кроме специфического случая Эдуарда Лимонова и Александра Зиновьева. Напротив, большинство из них пополняли ряды ультраправых и консервативных организаций, что можно легко проследить по биографиям тех же, «отказников» эмигрировавших из Советского Союза в Израиль. Так, Иосиф Менделевич, участник террористического «самолетного дела», по преданию сделавший сам себе обрезание тупым ножом в рижской тюрьме, поселился на оккупированных территориях и стал одним из идеологов националистических поселенцев, обосновывая необходимость ущемления гражданских прав.

Ещё из этой же серии – диссидент Василий Аксенов в своём автобиографическом романе “Тайная страсть” негодует по поводу ввода войск стран Варшавского договора в Чехословакию в 1968 году, обзывая советские войска захватчиками, душителями свободы и прочими нелестными эпитетами. В 1993 году, когда в Москве расстреливали Верховный совет из танков и убивали людей у телебашни Останкино, Аксенов сетовал, что находясь в это время в США не поучаствовал в подписании известного расстрельного “письма сорока двух”. «Этих сволочей надо было стрелять” – говорил он тогда, видимо сожалея, что не может приехать и сам взяться за автомат.

Знаменитый бард Булат Окуджава вполне лояльно относился к тем зверствам, устраиваемым террористами в годы чеченской войны. Об этом свидетельствует и запись его интервью для “Радио Свобода”. Поэт считал, что Басаеву, вероятно, должны возвести памятник. Это мнение вызвало оторопь даже у ведущих радиостанции. Они напомнили, что при теракте в Будённовске погибли люди. На это Окуджава отмечал, что он не юрист и не ему судить Басаева и его поступки. “Если говорить о том, что случилось в Будённовске, это печально и трагично, но война трагичнее, чем этот поступок. И поэтому я думаю, что когда-нибудь ему памятник поставят”, – заявлял он”.

Артем Кирпиченок

Источник: Интернет-журнал ЛIBA.