Доколе? Об этом не напишут Эстонские медиа!
Похожие статьи
Спустя почти 25 лет перечитал “Этногенез и биосфера земли” Л. Н. Гумилёва. Конечно, первое, о чем хочется сказать, это – потрясающая эрудиция автора, одновременно находящаяся в синтезе с тем явлением, которому, собственно, и посвящена, книга – с его пассионарностью. Это – силища непомерная, потенциал которой, думаю, до сих пор еще не раскрыт. Но я даже не об этом…
Не так давно я встретил отзыв на концепцию этногенеза Гумилёва, который трактовал пассионарность как Волю Божью, из-за невозможности в советское время сказать это прямо, изложенная эзоповым языком, точнее – языком науки. Поначалу я отнёсся к этому со скепсисом. Но, вот, сейчас меня буквально потрясли рассуждения Льва Николаевича о дьяволе, которого, на языке физики, он уподобляет вакууму, из которого, в свою очередь, рождается виртуальность… то есть, добавлю от себя – мир постмодерна.
То есть, современный мир, согласно Гумилеву, пребывает в состоянии господства Анти-Системы (Ада), уничтожающей Жизнь. Но есть надежда. И Лев Николаевич даже дает рецепт того, как побороть наступление Ада и спасти Жизнь.
И этот рецепт, мне кажется, очень похож на то, что круг экспертов “Точек Роста” называет “классической нормальностью”, противостоящей навязываемой моде на “новую нормальность”.
Читайте:
“Древние мудрецы… персонифицировали, как это было тогда принято, принцип аннигиляции и назвали его Люцифером, т.е. “носящим свет” (правильнее будет неточный перевод – уносящий свет; куда? – в бездну!). А бездну сопоставили с адом – самым страшным из всего, что могли вообразить. И они не смешивали с “духом бездны” простых земных демонов, проявляющих себя в явлениях природы. Этим в древности приносили жертвы, с ними старались наладить хорошие отношения. А дух бездны был враг; контакт с ним означал отречение от радостей мира, от любви к миру и полное одиночество, проистекающее из принципа отрицания. Переведем эту фантасмагорию на язык современной экзистенциальной философии… и тогда сразу станет понятен принцип “незнания” и понятна “бездна”. Мне концепция Ясперса не нравится. Я хочу думать иначе! Но, может быть, понятие “бездна” – праздная фантазия древних людей и идеалистических философов? В таком случае, стоит ли о ней говорить, да еще в трактате об этногенезе? Оказывается, стоит. Современная физика тоже оперирует этим понятием, конечно, называя его по-своему – вакуум…
Бездна – это пространство без дна, т.е. без конца, а следовательно, и без начала. Начало и конец имеют все частицы вещества, все импульсы энергий. Значит, бездна – это “пустота”…
Вакуум – это мир без истории. В каждом малом объеме пространства непрерывно рождаются пары “частица – античастица”, но тут же они взаимоуничтожаются, аннигилируются, испуская кванты света, которые, в свою очередь, “проваливаются в никуда”. В результате ничего нет, хотя в каждый момент в любом микрообъеме существует многообразие частиц и квантов излучения. Возникая, оно тут же уничтожается. Оно есть, и его нет. Это явление именуют нулевыми колебаниями вакуума, а частицы, которые существуют и одновременно не существуют, названы виртуальными.
Ну разве это не ад в понимании древних, считавших бессмертную душу частицей света? Становясь виртуальной, эта частица, по воззрениям сторонников жизнеприемлющих религий, страдает. И ведь контакт материи с вакуумом происходит постоянно, ибо вакуум присутствует даже внутри атомов, где частицы вращаются вокруг ядра.
Но оказывается, если на “пустоту” воздействовать сильным электрическим полем, то виртуальные частицы могут превратиться в реальные, т.е. спастись из ада. Однако основа двуединого мира именно “пустота”, а вещество, поля, излучения – только легкая рябь на ее поверхности. Но ведь без этой “ряби” вакуум не мог бы проявить себя, не мог бы получить те реальные частицы вещества и света, которые он превращает в виртуальные. Иными словами, он потерял бы даже то существование, благодаря которому его можно обнаружить, а вещество и энергия утратили бы возможность движения. Значит, разделение субстанции и пустоты – конец мира, по крайней мере такого, в котором мы живем и который мы изучаем.
И ведь вот что интересно: такая постановка проблемы была известна уже две тысячи лет тому назад, а возможно, и еще раньше. Только в те времена обходились без физики, заменяя ее философией. Наиболее распространенные философемы начала нашей эры утверждали биполярность мира, расходясь только в одном: что считать благом, а что – злом. В наше время качественные оценки в физику вносить не принято. Так естественно сложилось деление на системы жизнеутверждающие, согласно которым материальная субстанция – благо, а “Пустота”, т.е. “Бездна” – зло, и системы, полагающие, что материя ловит душу в свои тенета, обволакивает ее и мучает, а душа, или квант сознания, стремится вырваться на волю, т.е. из реальной частицы стать виртуальной. Оба подхода равно бездоказательны. Можно выбрать любой, по вкусу. Но тут-то и обнаруживается разница между двумя доминантами поведения и, соответственно, в психологии, и выясняется, что популяционное поведение и популяционная психология биполярны. На одном полюсе стоит Дерсу Узала – образ, описанный В. К. Арсеньевым, на другом – изобретатель ДДТ, имени коего я не хочу знать….”