Доколе? Об этом не напишут Эстонские медиа!
Похожие статьи
Я – администратор в группе “Новости Эстонии“. Группа по эстонским меркам большая. В последнее время несколько возмущенных голосов поведали нам, администраторам, о том, что они выходят из группы. Причина – изобилие постов про Белоруссию. “Зачем это в группе “Новости Эстонии?!””.
Ну, затем, в частности, что наши эстонские политики очень живо интересуются процессами в Белоруссии – вплоть до предложения своих услуг в качестве переговорщиков. А мы, в свою очередь, живо интересуемся нашими политиками. Да, “живо интересуемся”. Пусть им будет приятно.
В частности, 31 августа ТАСС сообщил следующее: “Встреча Совета Безопасности ООН с участием бывшего кандидата в президенты Белоруссии Светланы Тихановской может пройти по запросу Эстонии в режиме неформального обсуждения. Об этом сообщили в понедельник ТАСС в постпредстве Эстонии при ООН”.
И встреча эта состоялась, как состоялась и “новость Эстонии”. Но в связи с этим возник вопрос: это что, и есть та “новая эра в международной политике”, которую обещало руководство страны при выборе Эстонии в состав СБ ООН (временным членом)? Протащить в СБ ООН Тихановскую – это то, ради чего Кальюлайд пробивалась к Путину и пробилась?
СБ ООН, согласно Уставу ООН – орган, уполномоченный устанавливать (диагностировать) акты агрессии. Эстония – глашатай “российской агрессии”. И?
Решив не давить в себе интерес, набрал в поисковике “Эстония СБ ООН”. И мне сразу была предложена страница МИД Эстонии, посвященная этой теме. Страница оказалась крайне занимательной, а в чем-то и революционной. Вот некоторые цитаты.
“Избрание Эстонии в Совет Безопасности стало признаком зрелости нашей дипломатии: мы готовы участвовать в решении мировых проблем и разрешении конфликтов.”.
Дедушка Фрейд, тебе привет из Эстонии. Эстонцы будут управлять конфликтами. А вот решать они будут мировые проблемы. Дальше.
“Совет Безопасности – это мировой центр кризисной дипломатии – членство в Совете Безопасности ООН означает для Эстонии, прежде всего, ответственность. Но это и возможность – возможность выступать за то, чтобы все стороны придерживались международного права и совместных соглашений. Чтобы государственные границы не изменялись, а выработанные совместно нормы действовали и в кибермире”.
В Иван-городе и Печорах вздохнули с облегчением. Точнее – выдохнули. Ибо пронесло. Пока.
“Участие в работе Совета Безопасности ООН укрепляет и безопасность Эстонии. Наша сложная новейшая история показала, насколько важную роль играет международное право в судьбе малых государств. История нашего успеха после восстановления независимости подтвердила, что международное сотрудничество является гарантией свободы и развития. Опыт членства в организации – это инвестиция: расширение внешнеполитического влияния, рост известности Эстонии и новые контакты дают возможность ещё лучше защищать национальные интересы Эстонии”.
Тут без комментариев.
“Искусством сотрудничества и ведения переговоров в международных организациях мы владеем. Наши дипломаты имеют хорошие умения и опыт, накопленные за годы работы в НАТО и ЕС, а также и в самом ООН. Это создает хорошие предпосылки для того, чтобы стать способным находить компромиссы переговорщиком и в Совете Безопасности ООН”.
А что? Это правда. Эстонцы (в основном) смогли запустить такой процесс, который политолог Александр Носович назвал “прибалтизацией Европы”. Правда, “компромисс” по-эстонски – это когда они сносят дорогой нам памятник, а нас выпускают из D-терминала. А вот теперь перейдем к подлинно скандальной части.
“Мы подчеркиваем те аспекты действующего международного права и истории его формирования, которые по своему существу связаны с историей рождения Эстонской Республики, подчёркиваем важность политики непризнания”.
Когда я описываю эстонские “скрепы”, то всегда привожу триаду из теории оккупации, теории правовой преемственности (континуитета) и теории непризнания. И, если первые две худо-бедно широкой публике известны, то последняя пребывает в блаженной тиши, не вызывая интереса даже у профессионалов. Однако она столь же опасна, как и первые две. Эстонским теоретиком “непризнания” был покойный Март Нутть, земля ему стекловатой. При этом, чтобы не писать многабукаф, ограничусь тем, что “теория непризнания” именно что противоречит международному праву, которое как раз сосредоточено на вопросах признания в международной политике. Инъекция яда “теории непризнания” в коллективный мозг СБ ООН – это… Даже не знаю, с чем сравнить.
И последнее.
“Мы поддерживаем ограничение применения права вето в ситуациях, касающихся геноцида или других преступлений против человечности. Мы считаем важным осуждение международным сообществом преступлений, основанных на античеловеческих идеологиях и совершённых преступными режимами”.
За этой легко читаемой трескотней важно не пропустить главное – “поддерживаем ограничение использования права вето”. Последствия я предсказать не возьмусь, но их явно не одно.
Итого программа выглядит вполне амбициозно: вколоть в мозг СБ ООН “теорию непризнания” и лишить Россию (а кого еще?!) права вето.
Но – Тихановская?
