Доколе? Об этом не напишут Эстонские медиа!
Похожие статьи
Зима на небе не останется — гласит народная мудрость. И март весь тёплым оказался, и даже конец февраля. А апрель-то уж тем более, подумалось. Солнце высоко, снег давно растаял, кто-то в теплицах кое-что высадил. И тут — бац! – снега навалило, как зимой. А на следующий день ещё. И покрылась апрельская, только начавшая проклёвываться, зелёная травка белым покрывалом, а небо из прозрачно-голубого сделалось тяжёлым и серым. И не на день-два, а на целых три недели.
От такой неожиданности не только рассада, да почки на кустах и деревьях скукожатся, а и не всякий человек запросто устоит. У кого простуда, у кого радикулит с остеохондрозом проявится. И всё также неожиданно, как этот снег на голову. Схватило и мою поясницу. Хожу, как таракан, еле ноги передвигая по дому, даже присесть боюсь. Встать-то обратно без проблем, знаю, не получится. Звонит знакомый, с которым встретиться обещались, инструмент один ему вернуть должен был я. – Ты ко мне не спеши, – говорит он. – Мне сейчас не к спеху. Повремени, хорошо?
– Хорошо, – отвечаю. – Да я и хотел бы заехать, так не могу, спину так прихватило, что еле двигаюсь.
– Ха! И меня ведь тоже! Спина — моя слабая точка. С молодости ещё! Вот сейчас дома сижу.
– Сочувствую и понимаю, – говорю и замечаю, что голосок-то у знакомого того, хмельной.
А тот тут же и поясняет: – Я по врачам не хожу, таблетками не лечусь. Лучше дома для профилактики коньячка выпью.
И стал он мне про способы и методы лечения рассказывать. Почти час трубку не опускал. На следующий день перезвонил, чтобы переспросить, верно ли я его советы запомнил и исполняю ли их. И опять под хмельком, и опять на целый час. Правда, в этот раз не о хворях больше разговоров пошло, а вообще язык чесался. Он даже вспомнил, что я писатель, хотя ранее почти никогда об этом не упоминал.
– Я вот о чём всё хочу тебя спросить. Может быть, ты мне поможешь. У меня же столько интересных историй в жизни было, столько историй. Необычных. Вот как бы их записать? Подскажи, как, – говорит он.
– Что ты имеешь в виду? – вспоминая, что не из бедных этот мой знакомый, а владелец антикварного магазина, спрашиваю я. – Ты книжку издать хочешь или просто записать рассказ, что там у тебя в планах?
– Ну, как бы тебе сказать. Историй в жизни столько необычных было, вот я и подумал, что может книгу написать. А с чего начать, не знаю. Что бы ты мне посоветовал?
– Во-первых, определись, что ты хочешь описывать. Свою биографию или отдельные истории, – говорю. – Если истории, новеллы, то выбери одну и доводи её до ума. Потом берись за следующую. А если биографию, то тут много поработать придётся. Не день или месяц, а, возможно, и годы.
– Не, мне бы лучше эти, как их, новеллы. Но всё равно не знаю, с чего начинать. Да и издавать. А если прочитают?
– Как понять, прочитают? А зачем тогда писать? – удивляюсь я.
– Понимаешь, а жена что скажет? – отвечает он и поясняет. – Вот у меня в молодости история одна приключилась, очень личная, интимная. С девушкой одной я встречался. А со своей будущей женой уже знаком был. Как я буду об этом писать, а вдруг жена прочтёт, что тогда будет?
– Испугался, значит? – говорю я. – Понятно. В этом-то трудность писательства и состоит, одна из многих, что неудобным становишься. Особенно близким. Тут есть выходы. Можно не от автора вести повествование, можно сменить имена, время, место и так далее. На твоё усмотрение. Но, всё же, главный совет — побороть этот страх не понравиться кому-то. А для этого честно спросить себя для чего ты пишешь. Просто ли историю рассказать, научить ею кого-то или оживить в своём и чужом воображении то, что было, но уже безвозвратно ушло? Искусство же это всегда попытка остановить запомнившееся мгновение. Остановись. Мгновенье — ты прекрасно! А о стилях, манерах письма не задумывайся. Пиши, как ты сам считаешь нужным и то, что считаешь нужным. Тогда появится твоё лицо, а не чьё-то там ещё.
В общем, опять почти час проговорили по телефону. Во время разговора он поведал мне тему сюжета, из-за которого у него весь этот сыр-бор в голове и возник.
– Был я в школьные годы в стройотряде, ЭДШ, не знаю, помнишь ли ты о таких отрядах.
– Помню, – отвечаю. – Сам в таком работал. Только он у нас назывался ЭДС — Эстонская дружина старшеклассников. А у вас, похоже, школьников.
– Ну, и?
– Так вот, однажды к нам привезли гостей, тоже школьников, из ГДР. Так я и познакомился с этой девушкой, немкой. Любовь была, ты не поверишь, настоящая! – продолжал знакомый, у которого даже голос дрогнул от нахлынувших воспоминаний. – Переписывались. А потом я ушёл в армию. И куда, ты думаешь, попал служить? В ГДР. В Шверин.
– Побратим Таллина тогда был, – со знанием дела поддерживаю разговор я. – И она из Шверина оказалась?
– Нет, из другого города. И вот однажды меня вызывают к командиру. Так и так, тебя на КПП спрашивает какая-то девушка, говорит он мне и уточняет — немка. В общем, такая история: не вышел я к ней, испугался. Восьмидесятые годы шли. Чем могло тогда обернуться для меня такое знакомство в чужой стране? Испугался и не вышел. А теперь часто вспоминаю эту историю и ругаю себя за малодушие. Ведь любовь у нас была настоящая. Может сейчас бы я жил в Германии.
2019
Желающие поддержать наш сайт могут это сделать, переведя посильную сумму на счёт Правозащитного центра “Китеж”. Центр находится в списке льготников, поэтому с пожертвований возвращается подоходный налог.
MTÜ INIMÕIGUSTE KAITSE KESKUS KITEZH
EE332200221063236182
Пояснение: annetus
