Доколе? Об этом не напишут Эстонские медиа!
Похожие статьи
Сначала – факты: 26 апреля с. г. “Харьюский уездный суд взыскал с присяжного адвоката Пауля Кереса 15 000 евро, так как тот сравнил премьер-министра Каю Каллас (Реформистская партия) с обвиняемой в коррупции и находящейся под судом бывшим министром образования Майлис Репс (Центристская партия).
Согласно решению суда Керес должен перечислить 15 000 евро целевому учреждению Фонд излечения рака Хилле Тянавсуу “Подаренная жизнь”.
Так написано в Postimees.
За что? Выступал 30 ноября 2021 г в передаче Kuku Raadio “Sihik”, Керес, говоря о том, что его клиентка отпраздновала свой день рождения за государственный счёт, действительно приплёл сюда премьера, сказав, что та “отпраздновала похожий так называемый день рождения: (имеется в виду не дата, а праздник – sünnipäevapidu). И тоже – “за государственный счет”.
Объясняя беспрецедентную для Эстонии сумму компенсации морального ущерба, суд указал, что “виновное поведение защитника состоит в том, что он путём представления неверных фактов и неверных оценочных суждения создал медийный скандал с целью отвлечь от своего клиента негативное внимание общественности”.
Помимо 15 000 евро компенсации, на Кереса легли еще 13 410 евро судебных издержек и госпошлин в 600 евро. А также обязанность распространить в СМИ (в решении длинный список – каких) опровержение, причем текст опровержения тоже прописан в судебном решении. Адвокаты Каллас ничего не оставили на волю случая. Молодцы.
Понятно, почему Кая Каллас обратилась в суд. Когда ты с детства слышишь, что твой батюшка, бывший премьер-министр Эстонии в бытность свою украл 10 миллионов долларов, это накладывает отпечаток. А эти 10 миллионов так же намертво привязаны к образу Сийма Калласа, как к образу Александра Керенского – побег в женском платье. И сейчас я не о фактах, а об образах. Крал ли Сийм Каллас 10 миллионов долларов и бегал ли Керенский в женском платье – это не известно.
Зато известно, что аккурат перед выборами Сийм Каллас публично сравнивал Мартина Хельме с Гитлером. И Лениным. И, что характерно – бесплатно, ибо в суд Хельме-младший пока не обращался… Не буду спекулировать, почему. Факт тут в том, что Кая Каллас обратилась и выиграла.
Если брать за основу то, что изложил Postimees, то с таким решением суда я категорически не согласен, и сразу по нескольким причинам. Не читав ни иска, ни ответа ответчика, ни решения суда, могу, тем не менее, вполне уверенно предположить, что речь в иске шла о компенсации морального ущерба. А я в этом вопросе разбираюсь, т. к. написал в свое время монографию “Компенсация морального ущеба в Эстонской Республике”. Написал, но не смог опубликовать, а теперь её вместе с остальными моими рукописями должны будут уничтожить по приговору Таллинского окружного суда. Если его не отменит Государственный суд.
Чем же меня не устраивает решение суда? И, шире – зачем вообще было садиться за указанную монографию? Ответ прост: эстонские суды не умеют, и главное, не хотят уметь взыскивать причинённый моральный ущерб. Нет ни теории, ни какой-то доступной для обобщения практики. А вот горячее нежелание присуждать компенсации – есть.
Пример. Дело защитника Бронзового солдата, члена Ночного Дозора Сергея Тыдыякова я довёл до Государственного суда. Тогдашний Таллинский префект полиции Райво Кюйт трижды отказал Сергею в проведении собрания в первую годовщину “бронзовой ночи”. Сергей требовал определённую сумму в компенсацию морального ущерба, рассчитанную по разработанной мною методике. Дважды заплатил госпошлину и один раз – кассационный залог. Суды постановили … признать действия Кюйта противоправными. И это, мол, достаточная компенсация. Всю абсурдность такого решения объяснять не буду, но сигнал был послан чёткий: не по чину Сергею Тыдыякову с префекта полиции компенсацию требовать. Другое дело – премьер-министр…
Это, с позволения сказать, социальный аспект проблемы. Отрыжка средневекового “суда равных” в Эстонии. Или “Табеля о рангах”. Теперь рассмотрим собственно правовую сторону. А она революционна – истинно говорю вам!
Но для начала – немного теории. Совсем чуть-чуть.
“Состав преступления” – словосочетание, знакомое всем. А вот про “деликтный состав” знают только юристы. Для того, чтобы присудить возмещение ущерба, суд должен установить наличие этого самого деликтного состава, а именно: ущерб, противоправное деяние, причинно-следственную связь между ущербом и противоправным деянием и, наконец, вину ответчика.
В случае с возмещением морального ущерба суды поначалу спотыкались о доказательство самого ущерба. Если у тебя сгорел дом, то вот фотография пожарища. Доказательство. А как доказывать моральный ущерб? Однако потом, и очень не быстро, пришло понимание презумпции морального ущерба при нарушении личных неимущественных прав. Именно личных, т. е. прав, принадлежащих именно истцу. Эти права также называются субъективными, и в этом смысле эстонские суды всегда были предельно жёсткими – в иске (жалобе) ты должен чётко указать, какое именно твоё охраняемое законом или договором право нарушил ответчик. И вот в этом смысле решение суда вызывает недоумение. Было бы совершенно понятно и объяснимо, если бы суд установил покушение со стороны ответчика на доброе имя премьер-министра. Доброе имя каждого закреплено в Эстонии конституцией. Но суд усмотрел вину Кереса совсем в другом – в упомянутом желании раздуть медийный скандал. А вот право требовать, чтобы Керес не раздувал скандалов, у Каллас нет. Вполне вероятно, что адвокат нарушил адвокатскую этику, только вот право требования в связи с этим у Каллас не возникает. Ни как у премьер-министра, ни как у “каждого”.
Почему суд решил, что именно “раздувание скандала” – противоправное деяние, за которое надо заплатить 15 000 евро, я не понимаю. Могу, конечно, поспекулировать, но не буду.
Следующий момент, не менее революционный: Керес, согласно решению суда, должен заплатить не Каллас, а какому-то фонду. Какому – не важно. Важно то, что не Каллас. И здесь мы сталкиваемся со следующей теоретической проблемой.
Астрономические суммы компенсации морального ущерба, присуждаемые в США, имеют смешанную природу – это и компенсация, и наказание. Эстонская судебная практика доселе была просто параноидальной в отношении “необоснованного обогащения”; и закон, и практика подчёркивали, что в случае возмещения ущерба речь должна идти исключительно о той сумме, которая в состоянии привести истца в положение, предшествующее нанесению ущерба. В случае морального ущерба, грубо говоря – “залечить рану”. Однако, указывая в иске получателем компенсации упомянутый фонд, Каллас тем самым, по сути, заявила, что никакой “раны” ей нанесено не было, что её истинное желание – наказать Кереса деньгами, оштрафовать по сути. А компенсация морального ущерба в Эстонии, как уже было сказано, под это совсем не заточена. Понятен политический расчет Каллас при такой формулировке иска, но вот почему с этим согласился суд? И еще сразу вопрос: какие права в связи с этим возникают у фонда? Как получатель денег, он явно имеет в этом деле свой интерес. Будет ли он привлечен к апелляционному процессу (Керес уже заявил, что решение будет обжаловано) в качестве третьего лица?
Короче, суд впервые, насколько мне известно, согласился с “наказательной” функцией компенсации морального ущерба. В обход закона и теории.
Почему это важно вообще и для меня в частности? Дело в том, что права человека – это сплошь и рядом неимущественные права, и в большинстве случаев компенсация морального ущерба – это единственный способ защиты этих прав. Поэтому мне пришлось разрабатывать и теорию, и методику расчёта суммы компенсации. Накоплен отрицательный опыт применения и того, и другого. Как уже было указано в начале, эстонские суды не умеют и не хотят уметь это делать. Конечно, за исключением случая, когда истец – премьер-министр.
Quod licet Jovi, non licet bovi
NB! Информация для желающих поддержать Сергея Середенко
У каждого заключённого Таллинской тюрьмы есть свой индивидуальный лицевой счёт для покупки товаров в тюремном магазине. Желающие помочь правозащитнику могу перечислить деньги по нижеследующим реквизитам:
Получатель: Rahandusministeerium
счета:
SEB Pank EE891010220034796011 (BIC/SWIFT: EEUHEE2X)
Swedbank EE932200221023778606 (BIC/SWIFT: HABAEE2X)
LHV Pank EE777700771003813400 (BIC/SWIFT: LHVBEE22)
Luminor Bank EE701700017001577198 (BIC/SWIFT: NDEAEE2X)
Viitenumber/Ссылочный номер: 10588004049333
Makse selgitus/Пояснение: Sergei Seredenko 12.05.1963
Отправка денег из-за рубежа
Получатель платежа: Rahandusministeerium (Министерство финансов)
Адрес получателя: Suur-Ameerika 1, Tallinn, Estonia
IBAN получателя: Swedbank EE932200221023778606, SEB EE891010220034796011, Nordea Bank EE701700017001577198, Danske Bank EE403300333416110002.
Наименование банка получателя: в соответствии с выбранным номером счета
Адрес банка получателя: SEB (Tornimäe 2, Tallinn, Eesti Vabariik), Swedbank (Liivalaia 8, 15040, Tallinn), Эстонский филиал Danske Bank AS (Narva mnt. 11, 15015, Tallinn), Эстонский филиал Nordea Bank Finland PLC (Liivalaia 45, 19145 Tallinn)
SEB: EEUHEE2X, Swedbank: HABAEE2X, Эстонский филиал Danske Bank AS: FOREEE2X, Эстонский филиал Nordea Bank Finland PLC, NDEAEE2X
Пояснение к платежу: Sergei Seredenko 12.05.1963
Адрес для писем: Sergei Seredenko, Tallinna vangla, Linnaaru tee 5, Soodevahe küla, Rae vald, 75322 Harjumaa, Estonia.
