Доколе? Об этом не напишут Эстонские медиа!
Похожие статьи
Шанс попасть на экран
Стать актёром и сняться в кино – заветная мечта многих. Большинство людей манят не столько даже миллионные контракты и любовь зрителей, хотя и они, безусловно, являются прекрасным приложением к этой мечте, сколько возможность обессмертить себя путём попадания на киноплёнку.
Однако, что делать, если вы не Леонардо ДиКаприо, а у вашей двери не дежурит очередь из кинопродюсеров? На помощь обычному «маленькому человеку» приходят массовые сцены. Дело в том, что в нормальном кино (речь не идёт о фильмах, где всё население планеты вымерло в результате очередного апокалипсиса) действия главных и даже второстепенных героев не происходят в пустоте. Жизнь вокруг них идёт своим чередом: окружающие занимаются своими будничными делами, шагают по тротуарам и кушают за соседними столиками.
Играют таких людей актёры массовых сцен или статисты – как правило, не профессиональные артисты, а любители, которым за их работу платить не надо.
Среди статистов, конечно, ходит немало легенд о удачниках, которых однажды «заметил режиссёр», благодаря чему они вытащили счастливый билет в настоящую актёрскую жизнь, но в целом это скорее исключение, чем правило.
Стать актёром массовых сцен довольно просто – надо лишь отслеживать объявления о наборе статистов на проходящие съёмки очередного фильма. Снявшись хоть раз, человек попадает в базу занимающегося набором киноагентства, и в следующий раз предложение об участии в съёмках будет ему отправлено уже автоматически.
Для многих статистов такие съёмки становятся настоящим хобби, которому посвящают всю жизнь. Ради того, чтобы сняться в культовом фильме или сериале, они готовы за свой счёт брать свободные дни на своей работе и в случае необходимости даже приезжать в другую страну.
Классика всегда в моде
Пользуясь временным, по очередной милости эстонских властей, отсутствием работы, я откликнулся на объявление о наборе статистов на съёмки шпионского детектива «О2», отправил по указанному адресу электропочты своё фото с указанием возраста, и в тот же день был приглашён на пробу костюма.
Сюжет фильма базировался на якобы реально имевшей место быть истории о разоблачении советского «крота» в рядах эстонской контрразведки в конце 30-х годов – незадолго до присоединения Эстонии к СССР. Массовая сцена снималась в одном из самых солидных заведений Таллинна – ресторане «Глория», в котором я доселе никогда не был. Изображать я должен был одного из посетителей ресторана, даже не подозревающего о том, какие шпионские страсти разыгрываются у него под боком за соседним столиком.
Поскольку мужской костюм-«тройка» принципиально не меняется уже на протяжении полутора ста лет, то его примерка прошла довольно оперативно – мне быстренько подобрали подходящие по размеру белую сорочку, жилетку, чёрные брюки и пиджак. Вишенкой на торте стала золотистого цвета «бабочка». Все вещи были мятыми и пахли затхлостью. Ботинки я договорился принести свои.
Придя в назначенный день рано утром на съёмки, я обнаружил, что все подготовленные для меня вещи были тщательно отпарены и выглажены. Вместе со мной в массовых сценах пришли сниматься ещё 90 человек, которых разделили на несколько групп.
Переодевшихся статистов ждали гримёры, – и если на создание женских причёсок и нанесения макияжа у них уходило не менее часа, то мужчин после секундного оценивающего взгляда ждал стандартный краткий приговор – «И так сойдёт!».
Шпионы в ресторане
Зал «Глории» был временно превращён в ресторан El Salvador. На сцене играла джаз-банда, под звуки музыки которой танцевала группа статистов, набранная, судя по их возрасту, из клуба любителей танцев «глубоко под 50 и выше».
Меня посадили за столик рядом со сценой, на котором стояли пара полупустых бутылок того времени и несколько бокалов. Их содержимое, несмотря на разный цвет, одинаково пахло яблочным соком – позже выяснилось, что это лимонад Valge Klaar («Белый налив»).
Моими соседками по столику оказались две симпатичные девушки – эстонка Кятлин и русская Полина, которые между собой политкорректно разговаривали на английском. Пока танцоры танцевали, мы изображали весёлую непринуждённую беседу и периодически аплодировали певице.
Удивила некоторая небрежность при подборе статистов, объяснимая, впрочем, тем, что труд их не подлежал оплате. Дело в том, что каждой эпохе соответствует собственный «фирменный» типаж лиц, вернее даже не типаж, а какой-то свой их настрой или особое выражение. В этом легко убедиться, просматривая фотографии или кинохронику прошлых лет.
Так вот, абсолютное большинство статистов имели совершенно типические именно для нашего, а не для того времени лица и их выражения. Спасти ситуацию могли бы исторические костюмы, но, как я уже говорил, классический мужской костюм конца 30-х годов прошлого века мало чем отличается от классического мужского костюма начала века нынешнего, ведь на то он и классический. Женские же платья той эпохи, узкие и с открытыми рукавами, на большинстве нынешних дам смотрелись откровенно нелепо, явно не соответствуя их фигурам.
Мужчин, кроме того, обязали побриться перед съёмками. Это мера необходима, чтобы иметь возможность при необходимости наклеить на актёров любые усы, бороды или нанести видимость щетины. Однако со статистами никто заморачиваться не стал, в итоге чего в сцене, изображающей время, когда усы ещё считались признаком мужественности, все мужчины сверкали тщательно выбритыми безусо-безбородыми лицами.
Большинство статистов, к слову, были эстонцами, а вот съёмочный персонал, судя по командам английской речи, представлял собой интернациональную сборную, поскольку фильм был плодом совместных усилий эстонских, латвийских и финских кинематографистов.
Режиссёр, руководивший на английском процессом съёмок в ресторане, представлял собой типичного творческого человека – с бородой, мешковато висящими штанами с «мотнёй» до колен, в свободной клетчатой рубашке и в кепке-бейсболке. Перед началом очередного дубля он кричал в рацию всякие мудреные английские слова, вроде «Camera!», «Ready!» и «Action!», а в конце говорил: «Cut-cut!».
Мои звёздные секунды
Моим коронным выступлением был подъём по ступенькам лестницы ресторана на фоне беседы подвыпивших главных героев, вышедших из зала «подышать». Пока я с каменным лицом и стальным взглядом незрячего человека со зрением -7 поднимался наверх, эстонский контрразведчик в исполнении Прийта Выйгемаста на русском языке флиртовал с красивой блондинкой в серебристом платье, изображавшей, по всей видимости, советскую шпионку.
– А вы, оказывается, ещё и прекрасный танцор! Впрочем, я, кажется, ахаха, вам это уже говорила, – произносила Выйгемасту свою фразу блондинка, сопровождая её роковым смехом с хрипотцой.
– Я завидую вашему мужу – он счастливый человек, – страстно шептал тот в ответ, прижимаясь к девушке.
– Ахаха, мой муж, ахаха, – томно смеялась героиня и роняла бокал, ловко подхватываемый Выйгемастом.
– Вы истинный джентльмен. Простите, у меня закружилась голова. Я должна уйти, если уже не в силах держать бокал, – произносила она, оказавшись в объятиях эстонского героя.
– Мне грустно, – отвечал Выйгемаст и целовал ей на прощание руку.
Текст сцены я запомнил очень хорошо, поскольку она была переснята раз 50. После этого я был отпущен, а сцену пересняли еще 50 раз уже без меня. Когда где-то на сотом дубле актёры стали уже путать слова и истерически смеяться, режиссёр объявил всеобщий перерыв.
Дублей вообще снималось много. На съёмки одной сцены уходило в среднем полтора часа, после чего группу участвовавших в ней статистов отправляли на перекур и приступали к работе над следующей. Таким образом, большую часть времени статисты проводили в простом ожидании – уткнувшись в смартфоны или наблюдая за процессом.
Подводя итоги
Закончили снимать лишь поздно вечером. «Ну, и сколько ты заработал там за целый день?» – спросила меня жена, когда я вернулся домой. В ответ я лишь молча развёл руками.
Подводя итоги проведённого на съёмках дня, из плюсов могу констатировать обилие сыра, ветчины, колбасы, кофе и минералки, предназначенных для утоления творческого голода актёров массовых сцен. На еду я, впрочем, особо не налегал, чтобы не пропустить самый ответственный момент.
Ну и, конечно, приобретённый бесценный опыт, который, как известно, не купишь ни за какие деньги. Вывод: работа статиста идеально подходит для голодных бездомных людей, которым надо где-то провести время в непогоду. Шучу.
Конечно, даже актёр массовых сцен – это всё же актёр, пусть и любитель. И, может быть, для кого-то это действительно шанс со временем попасть в настоящие «большие» артисты. Бывали, знаете ли, случаи. А если и нет, то во время просмотра фильма со своим участием можно гордо сказать окружающим: «Вот видите, там моя спина мелькнула позади главного героя на целую пару секунд!».
Кстати, фильм с моей спиной позади главного героя выйдет на экраны уже этой осенью. Ну это так, в порядке саморекламы.
